Урок 27 а. с. пушкин: жизнь и судьба
Цели: продолжить знакомство учащихся с жизнью, истоками поэзии А. С. Пушкина; познакомить с высказываниями современников и потомков о Пушкине.
Ход урока
I. Изучение нового материала.
1. Вступительное слово учителя «Пушкин в признаниях его современников и потомков».
Обычно лавровый венок осеняет гения спустя многие годы, иногда столетия после ухода его из жизни… Но как вы встретите стихотворение, написанное в 1815 году и посвященное отроком-поэтом своему сверстнику:
«Кто, как лебедь цветущей Авзонии…»* (см. Примечание)
Кто, как лебедь цветущей Авзонии,
Осененный и миртом и лаврами,
Майской ночью при хоре порхающих,
В сладких грезах отбился от матери, –
Тот в советах не мудрствует; на стены
Побежденных знамена не вешает;
Столб кормами судов неприятельских
Он не красит пред храмом Ареевым;
Флот, с несчетным богатством Америки,
С тяжким золотом, купленным кровию,
Не взмущает двукраты экватора
Для него кораблями бегущими.
Но с младенчества он обучается
Воспевать красоты поднебесные,
И ланиты его от приветствия
Удивленной толпы горят пламенем.
И Паллада туманное облако
Рассевает от взоров, – и в юности
Он уж видит священную истину
И порок, исподлобья взирающий!
Не называем пока имени автора, а вот адресат стихотворения:
Пушкин! Он и в лесах не укроется;
Лира выдаст его громким пением,
И от смертных восхитит бессмертного
Аполлон на Олимп торжествующий.
1815
Да, это о Пушкине! Удивило вас стихотворение? Как оно написано? (Певучим, протяжным, торжественным стихом без рифм, напоминающим величавые строки Гомера, поэтов Эллады и Рима.)
Откроем секрет этих строк. Что сказала вам дата: 1815? Ваши предположения относительно автора?
…Да, это гимн Пушкину, пропетый Антоном Дельвигом: лицеист славит лицеиста. Причем без тени сомнения в будущей громкой славе друга!
(Учитель перечитывает последнюю строфу.)
Поясните эти неожиданности стихотворения: Пушкину всего-то 15 лет! И почему гимн вылился в стихотворение «античное», «гомеровское»?
Дельвигу вторит Кюхля – верный друг и поклонник таланта юного Пушкина Вильгельм Кюхельбекер:
Счастлив, о Пушкин, кому высокую душу Природа,
Щедрая Матерь, дала, верного друга – мечту,
Пламенный ум и не сердце холодный толпы! Он всесилен
В мире своем; он творец! Что ему низких рабов,
Мелких, ничтожных судей, один на другого похожих, –
Что ему их приговор? Счастлив, о милый певец,
Даже бессильною завистью Злобы – высокий любимец,
Избранник мощных Судей! Огненной мыслию он
В светлое небо летит, всевидящим взором читает
И на челе и в очах тихую тайну души!
Сам Кронид для него разгадал загадку Созданья, –
Жизнь Вселенной ему Феб-Аполлон рассказал.
Пушкин! питомцу богов хариты рекли:
«Наслаждайся!» –
Светлою, чистой струей дни его в мире текут.
Так, от дыханья толпы все небесное вянет, но Гений
Девствен могущей душой, в чистом мечтанье – дитя!
Сердцем выше земли, быть в радостях ей не причастным
Он себе самому клятву священную дал!
1818
Сравните со стихами Дельвига… Тот же «гомеровский» склад, высокий полет стиха и слова. Откуда эта склонность лицейских поэтов к греко-римскому началу? Но между ними есть и различия. В чем, по-вашему, отличие «пушкинского» стихотворения Кюхельбекера от такового же дельвига?
Открыло ли оно вам судьбу мальчика-поэта?
(Предположения учащихся.)
Но это – сверстники, приятели. А как отозвались на создания Пушкина его прославленные, маститые современники? Вот короткое послание Н. И. Гнедича, переводчика «Илиады», «по прочтении сказки о царе Салтане и проч.»: «…Пушкин, Протей! / Гибким твоим языком и волшебством твоих песнопений…»
Наконец, В. А. Жуковский в письме 25-летнему Пушкину: «Ты имеешь не дарование, а гений… Ты рожден быть великим поэтом: будь же этого достоин… Плыви, силач!.. По данному мне полномочию предлагаю тебе первое место на русском Парнасе». Имел ли подобное «полномочие» Жуковский и как вы встретили его слова о Пушкине? (Рассуждения учащихся.)
А теперь – потомки. Марина Цветаева, ее «Мой Пушкин».
2. Чтение первых страниц книги «Мой Пушкин».
«Начинается как глава настольного романа наших бабушек и матерей – «Jane Eyre» – Тайна красной комнаты.
В красной комнате был тайный шкаф. Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».
Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистых деревец, убил.
Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот. Так я трех лет твердо узнала, что у поэта есть живот, и, – вспоминаю всех поэтов, с которыми когда-либо встречалась, – об этом животе поэта, который так часто несыт и в который Пушкин был убит, пеклась не меньше, чем о его душе. С пушкинской дуэли во мне началась сестра. Больше скажу – в слове «живот» для меня что-то священное, – даже простое «болит живот» меня заливает волной содрогающегося сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот ранили.
О Гончаровой не упоминалось вовсе, и я о ней узнала только взрослой. Жизнь спустя горячо приветствую такое умолчание матери. Мещанская трагедия обретала величие мифа. Да, по существу, третьего в этой дуэли не было. Было двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт – и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила – поэта. А Гончарова, как и Николай I, – всегда найдется.
– Нет, нет, нет, ты только представь себе! – говорила мать, совершенно не представляя себе этого ты. – Смертельно раненный, в снегу, а не отказался от выстрела! Прицелился, попал, и еще сам себе сказал: браво! – тоном такого восхищения, каким ей, христианке, естественно бы: «Смертельно раненный, в крови, а простил врагу!». Отшвырнул пистолет, протянул руку, – этим, со всеми нами, явно возвращая Пушкина в его родную Африку мести и страсти и не подозревая, какой урок – если не мести – так страсти на всю жизнь дает четырехлетней, еле грамотной мне.
Черная с белым, без единого цветного пятна, материнская спальня, черное с белым окно: снег и прутья тех деревец, черная и белая картина – «Дуэль», где на белизне снега совершается черное дело: вечное черное дело убийства поэта – чернью.
Пушкин был мой первый поэт, и моего первого поэта – убили.
С тех пор, да, с тех пор, как Пушкина на моих глазах на картине Наумова – убили, ежедневно, ежечасно, непрерывно убивали все мое младенчество, детство, юность, – я поделила мир на поэта – и всех, и выбрала – поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать – поэта – от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались.
Три таких картины были в нашем трехпрудном доме: в столовой – «Явление Христа народу», с никогда не разрешенной загадкой совсем маленького и непонятно-близкого, совсем близкого и непонятно-маленького Христа; вторая, над нотной этажеркой в зале – «Татары» – татары в белых балахонах, в каменном доме без окон, между белых столбов убивающие главного татарина («Убийство Цезаря») и – в спальне матери – «Дуэль». Два убийства и одно явление. И все три были страшные, непонятные, угрожающие, и крещение с никогда не виденными черными кудрявыми орлоносыми голыми людьми и детьми, так заполнившими реку, что капли воды не осталось, было не менее страшное тех двух, – и все они отлично готовили ребенка к предназначенному ему страшному веку».
– Какие картины вызвали в вашем воображении страницы книги Марины Цветаевой?
Мой Пушкин… А с вами происходит что-либо подобное? Как встретились с Пушкиным вы? Каким вы представляете Поэта? А его жизнь, судьбу? Попробуйте прочертить основные ее вехи…
3. Просмотр хронологической таблицы в хрестоматии, с. 171–172.
Пушкин для каждого из вас… Ваши любимые пушкинские строки, страницы…
Принимаете чтение? Не огрубили ли мы, не упростили ли Пушкина? Кто прочитает его строки иначе?
(Исповедальность читательских высказываний, воссоздание поэтических картин: «впервые я услышал Пушкина…», «Помню, как…», «Я был заворожен…», «Никогда не забуду…», «перечитываю…», «Передо мной встает…», «словно слышу…»)
II. Итог урока.
Домашнее задание: развитие речи.
1. Следующий урок литературы мы посвятим любовной лирике А. С. Пушкина, поэтому необходимо подготовить материал об адресатах этой лирики: коснемся судеб Е. Бакуниной, А. Керн, А. Олениной, Н. Гончаровой (оформить сменную выставку-обзор портретов с комментариями к ним). Мы вновь обратимся к стихам поэта, отметим глубину, изящество выраженных в них мыслей и чувств.
Одним из способов постижения идейно-художественной сущности лирического произведения является подготовка к выразительному чтению стихотворения.
2. Исполнительский анализ, путь чтеца к поэту, – это наилучший способ проникновения в структуру лирического текста.
Исполнительский анализ слагается из следующих этапов:
1) чтение текста с отметкой отдельных слов и выражений, вызывающих те или иные сомнения;
2) чтение дополнительной литературы, помогающей, во-первых, разрешить возникшие сомнения, во-вторых, понять обстоятельства, повлиявшие на создание стихотворения;
3) осмысление идейно-художественных особенностей, помогающее правильно определить, что является предметом изображения в данном лирическом произведении. Средства достижения этой цели: наблюдение над ритмом, композицией, системой «ключевых» слов;
4) определение чтецкого подтекста и логики чтения. Чтецкий подтекст – это и мысль, заключенная в тексте, и отношение чтеца к тексту, и цель чтения, и реакция, которую он хочет вызвать у слушателя на свое чтение. Логика чтения – это соблюдение логических пауз, логических ударений, логической мелодии. Поиск правильной интонации.
3. Пользуясь этим планом исполнительского анализа, подготовьте выразительное чтение понравившихся стихотворений, помещенных в хрестоматии.
