Урок 10 А. С. Пушкин. Страницы жизни. Стихотворение «И. И. Пущину»
Цели: познакомить учащихся с жизнью Пушкина в период учебы в Царскосельском лицее; учить самостоятельно подбирать материал, готовить сообщения, составлять устный портрет.
Ход урока
I. Изучение нового материала.
1. Вступительное слово учителя. Сравнение двух изображений А. С. Пушкина.
Мы продолжаем знакомство с жизнью и творчеством А. С. Пушкина в период учебы его в Царскосельском лицее.
Рассмотрим гравюры Е. И. Гейтмана «Пушкин-юноша» (1822) и В. А. Фаворского «Пушкин-лицеист» (1935).
– Что, по-вашему, особо выделяет каждый из художников? В каком из этих портретов больше сходства с поэтом той поры?
– Какая из этих гравюр ближе к автопортрету А. С. Пушкина, помещенному в хрестоматии?
– Составьте устный портрет А. С. Пушкина по произведениям художников и воспоминаниям современников. Обратите внимание на то, как в словесных описаниях и изобразительных портретах авторы передают то, что перед нами великий поэт.
2. Выступления учащихся I группы по теме «Портрет Пушкина».
Лев Сергеевич Пушкин, брат поэта:
«Пушкин был собою дурен, но лицо его было выразительно и одушевленно; ростом он был мал (в нем было с небольшим 5 вершков, то есть примерно 165 см); но тонок и сложен необыкновенно крепко и соразмерно».
Иван Александрович Гончаров, писатель:
«С первого взгляда наружность его казалась невзрачною. Среднего роста, худощавый, с мелкими чертами смуглого лица. Только когда вглядишься пристально в глаза, увидишь задумчивую глубину и какое-то благородство в этих глазах, которых потом не забудешь. В позе, в жестах, сопровождающих его речь, была сдержанность светского благовоспитанного человека. Лучше всего, по-моему, напоминает его гравюра Уткина с портрета Кипренского… У него было небольшое лицо и прекрасная, пропорциональная лицу голова, с негустыми кудрявыми волосами».
Михаил Владимирович Юзефович, приятель Льва Пушкина, археолог:
«Как теперь вижу его, живого, простого в обращении… очень подвижного… с великолепными большими, чистыми и ясными глазами, в которых, казалось, отражалось все прекрасное в природе, с белыми, блестящими зубами, о которых он очень заботился… Он вовсе не был смугл, ни черноволос, как утверждают некоторые, а был вполне белокож с вьющимися волосами каштанового цвета… Черты лица у него были приятные, и общее выражение очень симпатичное… Его портрет, работы Кипренского, похож безукоризненно».
Вера Александровна Нащокина, жена П. В. Нащокина, друга А. С. Пушкина:
«Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности… Это были особые, поэтические, задушевные глаза, в которых отражалась вся бездна души и ощущений, переживаемых душою великого поэта. Других таких глаз я во всю мою долгую жизнь ни у кого не видала».
3. Выступления учащихся II группы по теме «Пушкин и его друзья».
Петр Андреевич Вяземский, друг поэта:
«Пушкин был вообще простодушен, уживчив и снисходителен… Натура Пушкина была более открыта к сочувствиям, нежели к отвращениям. В нем было более любви, нежели негодования».
Петр Александрович Плетнев, друг и издатель Пушкина:
«Пушкин был застенчив и более многих нежен в дружбе».
В одном из писем Плетнев приводит слова Пушкина: «Я хочу доказывать моим друзьям, что не только люблю их и верую в них, но признаю за долг и им, и себе, и посторонним показывать, что они для меня первые из порядочных людей…»
Николай Михайлович Смирнов, крупный чиновник, любитель искусства, приятель Пушкина:
«Кто был ближе к нему, кто пользовался его совершенным доверием, кому доступны были тайные струны его души, те уважали в Пушкине человека столько же, как и поэта, те открывали в нем ежедневно сокровища неистощимые и недоступные пониманию толпы так называемых его приятелей… Своих друзей он защищал с необыкновенным жаром; зато несколькими словами уничтожал тех, которых презирал…»
Готовя сообщения о друзьях Пушкина, учащиеся могут использовать стихотворения «19 октября 1825» («Роняет лес багряный свой убор…»), «19 октября 1827» («Бог помочь вам, друзья мои…») и др.
4. Работа над стихотворением «И. И. Пущину».
1) Выступление учащегося на тему «Мой первый друг…» с использованием отрывка из книги И. И. Пущина «Записки о Пушкине» о посещении Михайловского.
«Никогда не переставал я любить его; знаю, что и он платил мне тем же чувством…
Кони несут среди сугробов, опасности нет: в сторону не бросятся, все лес и снег им по брюхо, править не нужно. Скачем опять в гору извилистою тропою; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились с маху в притворенные ворота, при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели в снегу нерасчищенного двора…
Я оглядываюсь: вижу на крыльце Пушкина, босиком, в одной рубашке, с поднятыми вверх руками. Не нужно говорить, что тогда во мне происходило. Выскакиваю из саней, беру его в охапку и тащу в комнату. На дворе страшный холод, но в иные минуты человек не простужается. Смотрим друг на друга, целуемся, молчим. Он забыл, что надобно прикрыть наготу, я не думал об заиндевевшей шубе и шапке. Было около 8 часов утра. Не знаю, что делалось. Прибежавшая старуха застала нас в объятиях друг друга в том самом виде, как мы попали в дом: один – почти голый, другой – весь забросанный снегом. Наконец пробила слеза (она и теперь, через 33 года, мешает писать в очках), мы очнулись. Совестно стало перед этой женщиной, впрочем, она все поняла. Не знаю, за кого приняла меня, только ничего не спрашивая, бросилась обнимать. Я тотчас догадался, что это добрая его няня, столько раз им воспетая, – чуть не задушил ее в объятиях.
Все это происходило на маленьком пространстве. Комната Александра была возле крыльца, с окном на двор, через которое он увидел меня, услышал колокольчик. В этой небольшой комнате помещалась кровать его с пологом, письменный стол, диван, шкаф с книгами и проч. и проч. Во всем поэтический беспорядок, везде разбросаны исписанные листы бумаги, всюду валялись обкусанные, обожженные кусочки перьев (он всегда, с самого Лицея, писал оглодками, которые едва можно было держать в пальцах)…
Наконец, помаленьку прибрались; подали нам кофе; мы уселись с трубками. Беседа пошла правильнее; многое надо было хронологически рассказать, о многом расспросить друг друга…
Он как дитя был рад нашему свиданию, несколько раз повторял, что ему еще не верится, что мы вместе. Прежняя его живость во всем проявлялась, в каждом слове, в каждом воспоминании; им не было конца в неумолкаемой нашей болтовне. Наружно он мало переменился, оброс только бакенбардами.
Пушкин заставил меня рассказать ему про всех наших первокурсных Лицея; потребовал объяснения, каким образом из артиллериста я преобразился в судьи. Это было ему по сердцу, он гордился мною и за меня…
Я привез Пушкину в подарок «Горе от ума»; он был очень доволен этою тогда рукописною комедией, до того ему почти вовсе незнакомой. После обеда, за чашкой кофе, он начал читать ее вслух… Я с необыкновенным удовольствием слушал его выразительное и исполненное жизни чтение, довольный тем, что мне удалось доставить ему такое высокое наслаждение.
Потом он прочел мне кое-что свое…
Между тем время шло за полночь. Нам подали закусить; на прощанье хлопнула третья пробка. Мы крепко обнялись в надежде, может быть, скоро свидеться в Москве. Шаткая эта надежда облегчила расставанье после так отрадно промелькнувшего дня. Ямщик уже запряг лошадей, колоколец брякал у крыльца, на часах ударило три. Мы еще чокнулись стаканами, но грустно пилось: как будто чувствовалось, что в последний раз вместе пьем, и пьем на вечную разлуку. Молча я набросил на плечи шубу и убежал в сани. Пушкин еще что-то говорил мне вслед; ничего не слыша, я глядел на него; он остановился на крыльце, со свечой в руке. Кони рванули под гору. Послышалось: «Прощай, друг». Ворота скрыпнули за мною.
Сцена переменилась.
Я осужден: 1828 года, 5-го января, привезли меня из Шлиссельбурга в Читу, где я соединился наконец с товарищами моего изгнания и заточения, прежде меня прибывшими в тамошний острог. Что делалось с Пушкиным в эти годы моего странствования по разным мытарствам, я решительно не знаю; знаю только и глубоко чувствую, что Пушкин первым встретил меня в Сибири задушевным словом. В самый первый день моего приезда в Читу призывает меня к частоколу А. Г. Муравьева и отдает мне листок бумаги, на котором неизвестною рукою написано было:
Мой первый друг, мой друг бесценный!..
Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! Преисполненный глубокой живительной благодарности, я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнании».
2) Выразительное чтение учителем стихотворения
«И. И. Пущину».
Для Пушкина приезд друга к нему в ссылку – величайшее событие, отсюда и такие высокие задушевные слова: «Мой первый друг, мой друг бесценный!». Дружба выше всяких преград, она освещает жизнь, помогает принять ее трудности и преодолеть судьбу. А в Сибири голос друга дарует утешение теперь уже Пущину, луч «лицейских ясных дней» продолжает светить, ибо дружба сильнее тюремных замков и дальних расстояний.
В стихотворении раскрывается мир души поэта, мир интимный, поэтому при чтении стихотворения неуместна риторика; оно должно прозвучать задушевно, тепло, искренне.
3) Работа над выразительным чтением стихотворения «И. И. Пущину» учащимися.
– Какие факты биографии А. С. Пушкина и И. И. Пущина помогают понять стихотворение?
– Стихотворение начинается восклицательным предложением. Как надо произнести эту строку: торжественно или задушевно, грустно или радостно, мрачно или светло?
– Каким чувством проникнуты строки, где поэт вспоминает о встрече в Михайловском?
– Последние строки говорят о другой «встрече». Чем она похожа на первую? Чего желает другу поэт? Как надо произнести эти строки?
II. Подведение итогов урока.
Домашнее задание: стихотворение «И. И. Пущину» выучить наизусть.
